Возраст согласия

Последний раз я был на митинге в России на Сахарова в 2011-м году. Мне тогда было чуть больше двадцати. Тогда было много людей, ощущение воодушевления и интерес к тому, как все можно поменять к лучшему.

Сейчас ощущение, что многие мои друзья и знакомые в заложниках: они научились не говорить про политику, потому что так им дают спокойно жить и работать.

Но в глубине души они понимают, что если сделают неправильное движение или кому-то сильно не понравится их твит, то Тверской выездной суд сработает безотказно и в отношении них. Не хуже, чем в отношении Алексея Нваального или кого-то еще, кто решил открыто высказываться против того, что им не нравится.

Живя в Штатах, я время от времени встречаю ребят, которые переезжали «по политике» из-за опозиционной деятельности в России. Они все умные и творческие люди, с сильной жизненной позицией и интересом в честности. Со многими из них хочется дружить и иметь дело.

Идея, что именно России экпортировать в XXI веке, похоже, обнаружилась сама. Это не нефть, а талантливые люди.

Всё больше таких проходят условные YCombinator’ы, всё чаще их можно встретить говорящими на 2-3 языках, с чётким техническим образованием и вторым паспортом.

Многие из них заходят в коучинг отовсюду по свету. Вижу общую картинку мира, культурный слой и общую страну, в которой родились. Космополитичный взгляд на мир. Ценности, близкие скорее к современной Скандинавии, чем к современной опричнине. Наличие представлений о справедливости и желание их высказывать.

По опыту знаю, что на долгом отрезке оптимизм всегда работает лучше, чем пессимизм. Поэтому очень оптимистично настроен относительно всех, кто решает быть собой и рассказывать о том, что думает, как чувствует и как понимает, что происходит вокруг.