Нобелевскую премию по экономике получил Ричард Талер, поведенческий экономист и автор прекрасной книжки про иррациональное (то есть обычное) поведение экономических агентов (то есть нас с вами). Книжка называется Nudge, я ее дико рекомендую: она показывает, как простые психологические манипуляции, которые совершаем мы сами с собой, либо окружающие нас люди с нами, драматически влияют на наше экономическое поведение.

На вопрос, как он потратит призовые деньги, Талер лаконично ответил: «самым иррациональным образом».

Про Талера написали много статей, на той же Медузе отличное объяснение от экономистов из Вышки, за что товарищу дали Нобелевку (кстати, на 15 лет позднее, чем должны были бы — в 2002, вместе соучастником Талера Даниелом Канеманом, автором эпика «Thinking Fast and Slow»).

meduza.io/feature/2017/10/09/nado-dat-poderzhat-tovar-v-ruki-i-ego-srazu-zahochetsya-kupit-za-chto-dali-nobelevskuyu-premiyu-po-ekonomike-v-2017-godu

Надо дать подержать товар в руки — и его сразу захочется купить. За что дали Нобелевскую премию по экономике в 2017 году

9 октября Нобелевскую премию по экономике за 2017 год получил американец Ричард Талер «за вклад в исследование поведенческой экономики». «Медуза» попросила старшего преподавателя НИУ ВШЭ, основателя проекта IloveEconomics.ru Данила Федоровых рассказать, чем важна поведенческая экономика и как открытия Ричарда Талера могут повлиять на жизнь каждого из нас.

Но это не самое интересное. Мало кто упоминает соавтора и боевого товарища Талера, Касса Састейна. Састейн тот еще original gangsta. Судите сами.

1. Как академический юрист, специализирующийся на конституционном праве, Састейн сделал головокружительную карьеру в университете Чикаго, Коламбии (НЙ) и Гарварде. Декан последнего так вообще без лишней скромности говорит про Састейна: «ведущий юридический академик современности, самый плодовитый, цитируемый и влиятельный».

2. Конституционным правом Састейн себя никогда не ограничивал: ученому было интересно исследовать общественный договор и писать статьи в области порнографии, клонирования, википедии, прав животных и, естественно, творчества Боба Дилана.

3. Он пробрался глубоко в умы как либералов, так и консерваторов, получил престижную роль в кабинете Обамы и вместе с Талером придумал концепцию «либерального патернализма» (где-то в мире в тот момент ощерился Пелевин): государство должно не притворяться, что граждане рациоральны, и если им дать свободный рынок, то они во всем разберутся.

4. Либеральный патернализм предлагает государству прогнозировать иррациональность высших приматов и регулировать паттерны, которые ведут к тем или иным решениям. Например, регулировать как расставлена полезная, но некалорийная, и менее полезная, но калорийная, пища в школьной столовке. Или по-умолчанию подключать всех к системе пенсионного накопления (сейчас в США работник по-умолчанию должен выбрать сам, подключаться ли к пенсионной программе, и сколько откладывать от каждой получки; множество людей выбирают оппортунистически получать весь кэш на карточку).

5. Састейн уверенно утверждал, что брак должен перестать признаваться современным государством, после чего, конечно же, женился на после США в ООН, активистке против геноцида, лауреате Пулитцерской премии, консультанте Обамы и старшем директоре его управления по национальной безопасности. Это один и тот же человек, если что, слепленный из одного с Састейном теста, похоже.

6. Састейн удивительным образом залезает в либерально-демократическое и консервативно-республиканское, из-за чего его критикуют и те и другие. Консерваторы — за излишне либеральные взгляды на традицонные ценности и скрепы. Либералы — за нефиговый заход в Оруэловское будущее с невидимой рукой государства, поглаживающей граждан во всех областях их жизни.

7. И это то, почему и те и другие уважают его идеи: в поляризованном мире авторитетные политические и юридические консультанты, которые могут придумать стратегию, примиряющие противоположные взгляды — большая редкость. Где вы видели гуманистов, которые агитируют при необходимости решать проблемы вводом войск, например.

8. Нам это все интересно потому что в США сейчас кризис: мир уверенно движется вперед, глобальные связи не закрыть, как границы, и глобальные климатические измеенния не предотвартить локальными указами. При этом консервативная повестка востребована все большим количеством людей, которые от этого нового дивного мира офигевают. Нобелевка товарищам вроде Талера дает сигнал и надежду, что идеи Састейна, Канемана и Талера могут снова оказаться на столе у лидеров, которые не всегда понимают, как женить предвыборные обещания и объективную реальность.

www.nytimes.com/2010/05/16/magazine/16Sunstein-t.html

Cass Sunstein Wants to Nudge Us (Published 2010)

President Obama’s regulatory czar says that incentives, not top-down regulation, can make us do the right thing — and that includes slowing climate change.

Вторая интересная штука в том, что поведенческая экономика идет рука об руку с маркетинговыми и дизайн-исследованиями, когда психология людей напрямую влияет на создание ценности в продукте и услуге.

Три самых крутых метода дизайн-исследований, которые я оч любою и стараюсь запилить в любой проект, которым я занимаюсь, пришли из исследований психологов, которые тесно общались с экономистами и управленцами:

1. Customer Journey Mapping [Tim Brown и товарищи @IDEO и @Stanford d-School]

2. Jobs To Be Done [Clayton Christiansen, professor @Harvard Business School]

3. Customer Development Interviews [Steve Blank, adjunct professor @Stanford]

На видео ниже Клэйтон Кристиансен, чумовой совершенно дядька, который придумал/популяризировал концепции JTBD и Disruptive Innovation.

www.youtube.com/watch?v=kGuSM3yUxik

Clayton Christensen on job to be done