Страх. Чего я боюсь больше всего? И стоит ли оно того?

В психотерапии страхов и фобий есть много интересных тем, которые, на мой вкус, нужно включать в школьную программу.

Например, исследуюя большую выборку людей со страхами и фобиями, ученые нашли три фактора, которые отличают людей, часто переживающих страх, от тех, кому попросту пофигу.

Во-первых, люди, которые испытывают страх, склонны интерпретировать нейтральную информацию как опасную.

Во-вторых, они переоценивают шансы того, что случится нечто страшное (критическое мышление).

В-третьих, они склонны переоценивать последствия, к которым эти страшные события приведут, на текущую жизнь (то есть жить будущим, вероятность которого минимальна, вместо настоящего).

Если вдуматься, все три фактора легко преодалеваются КПТ или какими-то другими методами современной терапии. Но людям, как правило, совершенно все равно на методы: страх — эмоция животная, не предрасположенная к причинно-следственному объяснению, и потому совершенно иррациональная.

Мой самый большой страх — облажаться — выходит из типичного советского воспитания, полного сравнений, коллективного разума и оценки человека, а не результатов его работы (сравните: «Вася — неудачник, потому что его домашка — полный провал» с «Васина домашняя работа — полный провал»).

Подойти к решению страха я решил через десенсетизацию, то есть снижение влияния стрессоров на повседневную жизнь через то, чтобы пробовать эти стрессоры добавлять в повседневные дела.

И тут я попробовал все, что можно — от кундалини до шаманских практик, от медитации по утрам до випассаны, от переездов в другой город до жизни в разных странах.

Постепенно страх теряется. Остается только универсальные, совершенно базовые человеческие принципы. Жизнь становится проще, выборы — естественней.

Это не значит, что исчезает страх или тревога. Это значит, что после 1000 интераций, ты просто знаешь, как обрабатывать исключения.

Все прозаично, но наполненно как будто новым отношением к жизни. Где-то оно скептично, где-то эмоционально, где-то самоуверенно. Но при этом, создается впечателение, что я нашел какой-то общий знаменатель, свойственный всем и всему, и ровно на него надо делить непростую и ужасно странную действительность.

Это ощущение дает доступ к каким-то другим состояниям, кроме страха.

Мне больше всего нравится то, что восточные традиции называют «самость», а западные — «Big S Self», имея в виду мудроту, которая скрывается за слоями тревог, защит, внутренних критиков и помощников.

Это состояние максимальной умиротворенности, которая знает, что ей нужно. Иногда это называют «интуицией», иногда — «эмоциональным интеллектом», иногда — «внутренним голосом».

С ней хорошо, но доступ туда есть не всегда и не для всех. Это главная штука, которая помогает с любыми тревогами и страхами. Послушав ее, я спокойно продолжаю и дальше бояться и делать. Человеческий опыт тем и прекрасен, что многообразен, вариативен и непредсказуем. Зачем это менять?

#страх #эмоции #ментальные_модели

Страх: ментальная модель «Бойся, но делай»

Как-то раз я уже писал про страх, но сегодня хочется дополнить.

Страх — это невероятно привычная часть всего того, что я делаю.

В самые яркие моменты жизни я забывал о страхе напрочь. В самые темные моменты жизни всё, что я видел, был страх. Страх делать, думать, знакомиться, общаться и действовать.

Страх — противная, но понятная штука. Совершенно легко себе объяснить, откуда он взялся.

Во-первых, у эволюционных психологов есть известный мем — «бумажный тигр».

Он отсылает к истории, что в былые времена человек часто слышал шорох в кустах. В 9 из 10 случаев это была птичка или зайчик. Но в 1 из 10 случаев это был тигр. И в этот момент стоило сильно затревожиться, напрячься, обдать свой мозг кортизолом и бежать куда глаза глядят.

9 из 10 «безопасных» вариантов шороха в кустах не стоили того, чтобы быть съеденным в 1 из 10 случаев. На длинном эволюционном отрезке те, кто был более расслаблен и не боялся шорохов, проигрывали. Те, кто сомневался, тревожился и настрораживался, выживали.

В современном мире все «тигры в кустах» — бумажные. Это не то, ради чего стоит так сильно напрягаться и так сильно страдать.

Шанс умереть от триггеров, которые вызывают страх, в сотни и тысчи раз меньше, чем от текстинга за рулем, плохого питания, вредных привычек или наличия мотоправ.

Второй момент. Один сверхчастый эволюционный страх — это страх быть отверженным.

Ученые из UCLA проводили тесты, где на томограммах отмечали, как люди реагируют на страх возможного отказа или исключения из группы.

То, что они увидели, было крайне похоже на поведение мозга, когда человеку причиняют физическую боль.

Возможно, поэтому нам так страшно знакомиться, выступать публично, просить ангельских денег на свой проект или просто пробовать что-то давно желаемое. Есть ощущение, что в результате ничего не получится, мы облажаемся или получим отказ, а это почти физически больно.

В современном мире страх отказа — это цена, которую ты платишь за то, что делаешь что-то новое и непривычное.

Например, Илон Маск утверждает, что предпринимательство — это как «есть стекло и смотреть в бездну». Моя гипотеза: он имеет в виду постоянную тревогу и страх, потому что ты делаешь что-то совершенно непроверенное, зачастую общественно отрицаемое и получаешь тонну отказов. «Как может финтех-предприниматель делать астротех-проект, с которым не справляется даже NASA? Это абсурд, он безумец».

Отказов на любом интересном пути (не обязательно предпринимательском) гораздо больше, чем согласия что-то делать. Порой в десятки и сотни раз.

Если реальность вокруг с самого начала во всем с тобой согласна, ты либо идешь по пути наименьшего сопротивления, либо дуришь себя и окружающих.

Третья вещь, о которой хочется сказать в контексте страха — это увеличение этой эмоции в постоянно меняющемся мире.

Полярно заряженной информации стало больше, чем можно ее пропустить через себя.

На каждом углу вам предлагают модель мира, в которую предлагается поверить: капитализм, соцдемократия, блокчейн, интегральная теория, теплый ламповый авторитаризм, осознанность, инфлюенсерство и т.п.

Критическое мышление дает сбой, потому что идет вразрез с мышлением творческим, а для реализации себя нужны оба.

Пойти к старшим и спросить совета тоже не получится: они не работали в мире с таким экспоненциальным ускорением, и сами адаптируются не всегда хорошо.

Что делать со страхом? Я для себя вывел, что страх — это полезный эмоциональный сигнал, который выкручен где-то в 10-20 раз выше нормы. То есть его чаще всего нужно поделить на 20 —практиками, умозключениями и жизненной философией — чтобы понять, насколько действительно стоит бежать или драться. Почти всегда не стоит. Можно сесть, подышать. А потом встать и сделать.

Поэтому я все чаще применяю к себе ментальную модель: «Бойся, но делай».

Пока что она работает на ура, хоть и не всегда уберегает от паники, тревоги или других смутных ощущений. Зато почти всегда в результате получается что-то интересное и важное.

#ментальные_модели #эмоции #страх

Ponchik News

Страх и адаптивность. Страх — это эмоция, о которой мы думаем часто как о чем-то отрицательном, сопряженным со стрессом, неуверенностью и чем-то нехорошим. Тем не менее, страх — это наш верный спутник, который будет под боком, чем дальше в лес мы отправляемся. Страх — это эволюционный привет от «рептильного мозга», которому выгодней за шорохом в кустах видеть тигра (верная смерть), а не кролика (временное насыщение). Страх выступает против инициативы, публичных выступлений, любых социальных ситуаций, где можно потерять лицо или сделать глупость, за которую ещё пару веков назад выгоняли из общины на верную гибель. Страху все равно, что мир поменялся и теперь гораздо больше возможностей, чем оплошностей, и особенно мало ситуаций с печальным концом. Но страх все равно будет, потому что так получилось, что мы всего пару поколений живем в консьюмеристском раю развитого мира, и ещё не адаптировались к его новым формам: страху что-то пропустить, недолайкаться, объесться информацией и перегореть. Стоит ли перебарывать…